— Наверно, ты неудобно ночью спал на подушке, вот теперь и болит у тебя шея. Да еще и корешки одуванчиков за завтраком не доел. А ты знаешь, что в последнем кусочке — самая сила. Ну ладно, что ж поделаешь… Иди обвяжи шею листом подорожника и отдохни. Утро вечера мудренее. Завтра будешь здоров и сможешь набрать желудей, — ответила бабушка Мачви.

— Если верить теории объектных отношений, то хороший объект у непсихотика (не невротика) точно есть. Другой вопрос, есть ли привычка к нему обращаться. Уметь самому быть добрым волшебником для себя. Той самой мамой, которая может распознать потребности, переживания, утешить и удовлетворить.

Если родители в состоянии аффекта проявляли по отношению к ребенку насилие, этот ранний опыт стрессового общения может привести к нарушению привязанности. Причем всегда возникает вопрос, находится ли ребенок при психически больных родителях в достаточной безопасности, нет ли прямой угрозы. Это может случиться, если родитель подпадет под власть психотических галлюцинаций. Особенно велика опасность в тех случаях, когда у родителей наблюдаются параноидный страх преследования и бредовые представления, например, о необходимости покончить

Как показали исследования, если младенец или ребенок в раннем возрасте становится свидетелем словесного насилия: ругани родителей, громогласного обмена упреками, оскорблениями и тем более драки между мамой и папой или физического насилия одного из них над другим, — он оказывается во власти сильнейшего стресса. Как правило, родители при этом настолько возбуждены, что потом и не вспомнят, где находился во время ссоры ребенок. Они рады уже тому, что с ребенком под горячую руку ничего не случилось, но они заблуждаются: даже если он не стал непосредственной жертвой насилия, того, что он стал его свидетелем, достаточно, чтобы его мозгу был нанесен существенный ущерб. Это доказано исследованиями (Teicher, 2011). Когда ребенок слышит ссору, в первую очередь реагируют нейронные связи между лимбической системой (системой сигнализации, которая включается при угрозе и испуге) и центром речи: эти связи ослабевают, словно мозг пытается таким способом отгородиться от слишком громкого потока брани. Аналогично ведет себя мозг, когда ребенок видит насилие между близкими: в таком случае ослабляется нейронная связь между лимбической системой и зрительной зоной, то есть тем участком мозга, который декодирует и сохраняет визуальные впечатления.

— Мы постоянно говорим о необходимости супервизий и групп профподдержки. Если вы не нашли такую, организуйте. Один в поле не воин. В сложной работе должна быть сеть поддержки — это и профи, которые поддержат вас, и смежные специалисты, которые могут помочь, например, родителям клиента.