— Все относительно, доча. У кого-то маленький магазинчик, например, или автомастерская с оборотом в сто тысяч рублей в месяц, а у другого — тысяча магазинов или нефтяная вышка, которые приносят миллионы долларов. Один пашет с утра до вечера, а второй на Мальдивах весь год торчит.

Дочь задумывается. Эта мысль ей в голову не приходила. Обычно «всё» могут позволить себе «большие», которые должны получать по башке бумерангом. Привычная с малолетства гипотеза переворачивается с ног на голову. Мне интересно, как она будет препарирована в маленькой блондинистой головке.

— Так вот, милая моя, однажды ночью мы целовались и обнимались так нежно, крепко и ласково, что мое семечко встретилось с яичком твоей мамы, которое у нее в животике, и через какое-то время ты начала расти. Ты росла, росла и, наконец, выросла до таких размеров, что решила выбраться на свет.

Служил я в переломное время, в 1991—1993 гг. Ушел из одной страны, где очереди за продуктами, отпускаемыми по карточкам, приходилось занимать в шесть утра, а вернулся в другую, где на каждом углу продавались сникерсы-марсы и бутылочное пиво. Конечно, мое мировоззрение совершило серьезный кульбит, но речь не об этом.

Это был первый осознанный в моей жизни факт столкновения с суровой реальностью. Мы принимали ее как данность, как росу на траве по утрам, как снег в январе и отсутствие масла и колбасы в свободной продаже. Мы думали, что это навсегда… и, кстати, мы готовы были терпеть это свое странное существование.