Лакает человечество, встав на четвереньки. Хочется детство свое звериное вспомнить. По-щенячьи хвостом повилять, хрюкнуть молодым поросенком, волком растянуть горло, барсом рыкнуть. И мартышкой пронестись по лиане. Парад-алле души. Душа и тело. Богиня и дьявол. Красавица и чудовище.

Воздушное эхо разлилось по залу. Деловой зад развернули торговые работники. Будто услышали непристойность, которой можно посмаковать. Девушка с бабьим животом, ответственная за выдачу колбасных форм, выдала ехидную вежливость, заранее приготовленную для несчастных выпивох:

В голубом озере бассейна странный человек пускал бумажные кораблики. Молодой далматинец с шумом рассекал волну, охотясь на них, как на дичь. Дорога из жёлтой тротуарной плитки привела во дворец. Шикарное крыльцо, как ложа оплывало зеркальными гранитными ступенями. Солнечные лучи плавали по полированной плоскости, ослепительно стекая растаявшим северным сиянием. Бело-мраморные колонны, будто лебеди, стремительно выплывали из волшебной сказки, скользя по чёрному глянцу. Подхватив грациозными гранеными крыльями изумрудный купол, покрытый пластинами меди, в котором купались жёлтые лучи. Он раскрывался зелёным шатром в виде гигантского листа магнолии над парадным подъездом. Сквозь него бирюзой проливалось небо. Витиевато кованные перила были покрыты ониксом.

— Через два года престарелый Ромео наконец созрел, как мужчина, и принял в законное брачное ложе молодую супругу. Приставив к ней гувернантку-няню в учёном переднике и бдительную охрану. Но Эмма, вылупившись из личинки гусеницы сразу прекрасной бабочкой, умела давно вытирать смазливый носик самостоятельно. И быстро прочистила похабный шнобель богатой публике супруга.

Топает мимо киоска товарищ прохожий, а ты ему — «Ваши документы, пройдёмте» — и в газетную палатку с ним. А там уже Клава поджидает, глазки размалёванные строит, плюс — водка, селёдка и прочее. Смотришь на пассажира, не ведётся, документ в руки — «В добрый час, товарищ, счастливого пути.» Можно и руку пожать. А если на деваху зыркает, то он уже не прохожий, а клиент. Тут его Клава и приголубит минетом, пока он выпивает и закусывает. Тепло, сыто-пьяно и законный представитель охраняет.