Новый директор, или, как его тогда называли, хозяин, выглядел забавно. Низкий рост, худощавость, бессменный широкий темно-зеленый пиджак, висящий на нем, как на вешалке, и суетливость в комплекте с невыговариваемой буквой «р» стали объектом язвительных шуток. Да и его невыразительные ораторские способности не манили на трудовые подвиги. Даже наоборот. Уже после первого собрания у опытных сотрудников осталось четкое ощущение, что он больше говорит, чем соображает. Бегло перескакивает с темы на тему, да и в целом не по делу. В попытках заполнить паузы на подбор заумных терминов его речь пестрила эканьем и нелогичным «таким образом», что в свою очередь еще больше убеждало окружающих в том, что он не знает, о чем говорит, но очень хочет казаться умнее и профессиональнее. Образ нового директора никак не складывался в спасателя, способного поднять завод с колен, а скорее вызывал много шуток. Особенно после второго всеобщего собрания коллектива, на котором новый лидер, стуча кулачком по трибуне, громко заявил, что электродвигатель должен стать тише, а трактор — красивее. Однако основательный подход к делу хозяина и его искреннее желание изменить ситуацию в лучшую сторону Вовка разглядел почти сразу.

— Пап, мне это важно, — прервала его Марина и положила голову ему на плечо. Не сводя взгляд с пруда, она ждала его объективной оценки. Владимир провел рукой по ее волосам, а затем приобнял, накинул ей на плечо свой пиджак и после глубокого и многозначительно вздоха несколько минут просто молчал.

Марина считала свою семью образцовой. Да, безусловно, ввиду непростого характера мамы и чрезмерной тяги отца пошутить на эту тему, в семье не обходилось без конфликтов, но всё это мелочи в сравнении с тем, что приходилось переживать в своих семьях некоторым ее знакомым. Она знала, что ее родители — это те люди, которые при любых обстоятельствах доживут вместе до глубокой старости и, как пишут в сказках, «умрут в один день». Правда, если не брать в расчет любимую шутку деда Семена, который при виде недовольного лица своей дочери обязательно произносил: «Нет, Танька, ты помрешь не от старости. У тебя просто кончатся нервы».

— Мам, да какие закидоны? Устаю от быта, а ведь это никто не ценит! Вот неужели ему так сложно быть аккуратным и возвращать вещи на место, а не разбрасывать по всей квартире? Я целый день за ним, как нянька, хожу, а к вечеру всё равно на кресле валяется его футболка, где-нибудь на мебели в комнате стоит кружка с недопитым чаем, на кухне прилипший к столу чайный пакетик, и он еще обязательно у меня спросит, где его рубашка висит и не попадался ли мне на глаза его пропуск на работу, — расстроено ответила дочь.

— Да, он не лидер. Да и оратор так себе. Сумбурной трепотни много, но просто, похоже, раньше он не имел дело с производством. За это его наши и недолюбливают. Но в целом у него ведь может всё получиться. Не знаю, откуда у него деньги на завод, но раз смог, значит, есть в нем жилка авантюризма. А как мы, Танюш, помним из курса истории, именно наглость и самоуверенность берут города, — как-то вечером на кухне делился Вовка с Татьяной своими впечатлениями.