Иной раз мне приходила в голову шальная мысль подчиниться и предстать перед судом, дабы защитить себя от наветов весомостью своих доводов и присущим мне красноречием, но поневоле отказался от этого намеренья, потому что мне было запрещено оспаривать изложенные в обвинении факты, но тогда моя наивность была такова, что я всерьёз надеялся на существенное смягчение вердикта.