На часах было чуть больше десяти вечера. Сесилия Врееде стояла в ванной и как раз собиралась достать зубную щетку, как в соседней комнате зажужжал телефон. Она покачала головой и притворилась, что не слышит, но звук вибрации не прекращался. Она положила щетку на сверкающий фарфор раковины, взяла трубку и подпрыгнула, когда увидела, что звонит Юнас. Что он хочет в такое время? Нашел что-то в расследовании?

Проходя мимо кинотеатра «Дракен» и Народного дома, она была под защитой, но как только вышла на парковку перед желтым зданием бывшего склада, где находилось место ее работы, издательство Эклунда, ветер взял свое и взлохматил ей волосы. Вдали, над зданием склада, возвышался светло-голубой фасад теплоэлектроцентрали «Русенлундсверкет». За пеленой дождя Анника могла разглядеть наверху мигающие красные огни.

Автомобиль подпрыгивал на ямах в асфальте, когда Анника с Мартином поворачивали к дому. Мартин выключил двигатель и через плечо Анники взглянул на то место, где когда-то жил Ян Апельгрен. Кирпич на фасаде в реальности оказался краснее, чем на снимках. Пустые черные окна смотрели четырехугольными глазницами.

Ян широко улыбнулся и дал объяснения. По окончании разговора он уже был записан на составление завещания в присутствии двух свидетелей, которые, как объяснила Эмма, должны присутствовать лично. Он завершил разговор, отключив телефон, и прошел по короткому коридору в кладовую. Тело Терезы лежало на боку, с подогнутыми к груди ногами, возле ямы, ведущей в подземелье. Он почувствовал укол горя, тут же исчезнувший. Шепоты оказались правы. Она предала его. Она заслужила свою участь.

Пол покачивался под Анникой, когда автобусу приходилось останавливаться, чтобы впустить или выпустить пассажиров. Она старалась не смотреть на людей вокруг. Она прекрасно понимала, как выглядит, понимала, почему они подозрительно на нее смотрят и не садятся рядом. Она на их месте поступила бы точно так же.