Ни к чему это хорошему не приведёт. Сейчас докажу тебе это на личном примере. С моим первым я так сильно потерялась в реальности, что дошла даже до такого рода мыслей, — Джанет снова встала с кресла и налила себе ещё вина в бока, — что я полагала, ложась в кровать со своим мужем, что предаю не мужа, а своего любовника. Настолько сильны были мои иллюзии и чувства.

— Его там нет и быть не может. Он просил, чтобы я привезла ему ключи, так как свои он оставил дома. А домой он по непонятным причинам, поехать он не может. Последнюю смс он отправил в два часа ночи о том, что намерен спать в клинике на кушетке. А вот теперь этот пожар. Что случилось — не понятно. Откуда взялся огонь тоже не ясно. Мне так плохо сейчас, Катерина, у меня так болит сердце, что мне кажется я вот-вот умру, — и она снова зарыдала. Тут я ощутила и свою вину тоже. Ведь, по моей просьбе Эслам уехала с нами в этот вечер. Я ожидала, что девушка в истерике начнёт упрекать меня в этом, но, видимо, она обвинила в этом только себя одну. Как, впрочем, и я себя.

Незаметно наступила зима и, несмотря на то, что дни становились все холоднее, у меня в сердце была весна. И в то время, как с неба падали первые снежинки, в моей душе созревал белый цвет яблони, предвещая в скором времени сочные плоды. Ничего не может длиться вечно, но мне так хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Так приятно жить на этой земле, когда ты влюблен. А эти крылья, что вырастают у тебя за спиной, кажется, способны отнести куда угодно, преодолев на пути любые расстояния. Букеты цветов, которые никогда не дарил мне муж, стали привычным атрибутом в моей квартире, как и улыбка на моем лице. «Неужели это всё реально? — часто, оставаясь наедине со своими мыслями, задавала я себе этот вопрос. — Неужели я заслужила быть счастливой?» «Ну, конечно же, ты это заслужила», — отвечал мне голос моей души и я успокаивалась.

— Я уже нашла, где купить часть оборудования. Эрик часть сможет оплатить наличными, а часть придётся взять в кредит, но всё же эти проблемы все решаемы, — не обращая внимания на остальных и не сводя взгляда со своего нового друга, продолжала Эслам. — Если у вас есть кто-нибудь на примете для работы в нашей клинике, то будьте уверены, я соглашусь с любым вашим выбором, — на что доктор Пастард только и успевал довольно кивать головой.

— А кто это докажет? Будет просто твоё слово против моего. А у нас в семье ты дипломированный специалист в этой области. Как я, человек с образованием инженера, мог об этом знать? Моя жена сама утверждала, что она может помочь своими психологическими штучками вылечить жену моего лучшего друга. Это может подтвердить сам Эрик, — с видом обманутого дурачка протараторил Джон. — Тебе никто не поверит, — шёпотом и, сверкая угольками черных глаз, подобно змею, притаившемуся под камнем, добавил он и взглядом уперся в моё лицо, в котором, конечно же, в этот момент читалось отчаяние. И, как назло, произнесенные ним угрозы подавляли в моей голове любую надежду оправдаться. Ни одна здравая мысль не пришла мне на помощь. Эслам, несомненно, простит меня, ведь я хранила ее тайну. Но что на это скажет Эрик? И, если Джон действительно займется этим делом, меня лишат лицензии. Возможно, даже осудят. Тогда я останусь без работы. А, оказавшись без работы, не смогу содержать сына. И снова он прав, мне не отдадут ребёнка, если я не смогу его обеспечивать.