Мысль, как бритва, резанула сознание, он убегал от нее или, нет, он... изолировал ее от себя, бессознательно, совершенно инстинктивно. Он всегда умел рассуждать холодно и остро, и теперь, вывод, который он сделал, его рассердил. Два века он не знал сомнений, только долг и миссия были его истинной верой, а теперь? Теперь ему, Оригону, приказали убить смертную девчонку, а он, лучший боец во всей империи млеет перед ней, часами наблюдая, как она спит.
Пробуждение было жестоким. Каждое движение причиняло боль в моей многострадальной голове, во рту все пересохло, но я даже подумать не могла о глотке воды, так как спазмы в желудке остерегали меня от необдуманных действий. Голос куда-то пропал, я чувствовала себя совершенно разбитой. Вымученно вспоминая вчерашний день, я последними словами ругала свое взбунтовавшееся сознание, на кой черт, меня потянуло к бутылке, ведь я никогда не злоупотребляла крепкими напитками, а тут как сорвало сразу все вентили… Я мрачно огляделась. Это моя комната, я лежу в своей кровати одетая, только обувь заботливо снята. Как я здесь оказалась? Последнее, что я помнила — это темную скамейку…
Девушка шагнула на землю в целом снопе затухающих искр, так далеко она еще никогда не переносилась, поэтому от слабости у нее кружилась голова и подгибались ноги. Мара рухнула в траву, стараясь восстановить сбившееся дыхание. С трудом отрывая потяжелевшее тело от жесткой земли, девушка снова шагнула в черную воронку…
Воин остановился, замер, его боль была невыносима. Казалось, внутри него что-то сломалось, сердце судорожно сжалось, дыхание сбилось. Полные боли глаза уставились на девушку. И только сейчас он увидел, как она бледна. Пифия медленно оседала, силы ее покинули. Он не помнил, как подхватил ее. Глаза девушки с трудом остановились на его лице. Бескровные губы прошептали его имя с благодарностью.
Подвергаясь массированному артобстрелу, жабы быстро попрятались, выбирая себе более спокойные места подальше отсюда. Девочка заразительно смеялась, не в силах поверить в быструю капитуляцию ужасных троллей. Оригон не мог оторвать от нее своих сияющих глаз, она просто чудо, и даже не понимает этого.
Мое сердце ухнуло, я ошиблась. Сама не понимая, что делаю, я бросилась к смотрителю, пытаясь отнять медальон. Он жестко перехватил мои руки и отшвырнул меня в сторону, словно я ничего не весила. Щелкнул замок, Аксель аккуратно выложил на ладонь то, что было спрятано внутри… Мгновение он стоял, как громом пораженный, потом медленно повернул голову ко мне. Если еще минуту назад я его побаивалась, то теперь я была просто в ужасе, его жесткий требовательный взгляд пригибал к земле, словно меня прижало бетонной плитой.