— Не просто Крапалия, а Святая Крапалия. Святая Крапалия Плакальщица, приветствующая усопших, белая вдова Гаргантских Высот. Всегда полезно знать врага в лицо. Иначе воевать приходится вслепую. Улавливаешь? Я собираю все, что могу, о лже-святых, и лишь поэтому еще жив. Помню, попался мне один еретический капеллан…

Между тем, повинуясь мечу капитана, барабаны сменили ритм. Грач знал, что где-то за его спиной аркебузиры сейчас покидают строй, рассыпаются цепью по обе стороны от баталии, готовясь к залпу. Будь это обычное сражение, все остальные тоже остановились бы, прикрывая стрелков. Однако сегодня не хватало времени на маневры. Только атака. Обреченная, но необходимая.

Жеррард вновь поднял глаза на повозку. Колеса ростом с невысокого человека. Черная, массивная, окованная железом кабина с узкими окошками-бойницами и зубчатой башенкой козел. «Да и жрет похлеще десятка лошадей», — подумал егерь, когда увидел Ддри с огромной охапкой дров. Дрова полностью закрывали его бестолковую конопатую физиономию с заячьей губой и рыжую паклеобразную шевелюру. «Бестолков, но исполнителен и растороплив — для нашего дела годится вполне», — вынес про себя вердикт Жеррард и развернулся, чтобы помочиться тут же. Через радостное журчанье до него доносились бормотание и кряхтение, издаваемые Ддри.

С этими словами Алекс сдавил рукоятки пассатижей. Во все стороны брызнула кровь. Взявший неслыханную в этих местах октаву Сережка рухнул на землю и принялся биться об неё, словно рыба, выброшенная на сушу. Толпа снова всколыхнулась, но обагренный кровью инструмент, вознесенный над головой Палача, возымел действие.

— Помнится, я ещё мальцом был, мне отец велел курицу зарубить. — Пайк осклабился. — Наверное, первое моё убийство. Так вот, курица ещё с полминуты бегала без башки. А у тебя, гляжу, всё наоборот. Туловище лежит, а башка треплется. Думаешь, твои гнусные фокусы меня впечатлили, сволочь? Ты такая же дохлая курица. Просто не можешь смириться с этим. Хорошо, я дам тебе шанс. Расскажешь мне свою байку, и если она мне понравится, то продам тебя в цирк, будешь там гримасничать на потеху зрителям. А если не понравится…. — Пайк убедительно топнул ногой.