Сегодня, вчера и третьего дня всё было как всегда. Солнце вставало на востоке, дома стояли на одних и тех же местах, где их поставили, деревья и цветы - там, где посадили. Мир являл собой жёстко очерченную стабильность и повторяемость. И как же трудно принять мир утром следующего дня, когда он изменится до неузнаваемости.
ОБЖ и военное дело вёл единственный в школе мужчина, бывший боевой офицер. Он-то и организовал секцию стрельбы, тир, отвоевав часть грязного вонючего подвала. Учителя звали Николай Александрович. Это был крепкий, сильный шестидесятилетний вояка до кончиков ушей. Секция стрельбы пользовалась огромной популярностью.
Детей в островном посёлке проживало так мало, что в единственной школе не всегда формировалось даже по одному полному классу: бывало, что по пять шесть школьников учились в шестом и восьмом классах, седьмого класса не было вовсе. Вдобавок, кем-то из мудрых, власть предержащих, школа была приравнена к сельским.
Но пока был день. Наполненный удивительными событиями, он никак не хотел заканчиваться. Ещё один сюрприз ожидал всех, кто пришёл после уроков в тир. Николай Александрович скомандовал, ученики стали целится по мишеням. В это время Диана повернулась на спину, вытащила косметическое зеркальце, поймала в нём отражение мишени. Держа винтовку одной рукой, быстро сделала пять выстрелов. Все — в цель. Кладбищенская тишина окутала всегда шумный подвал-тир. Девочка положила оружие и вышла, ни с кем не попрощавшись.
— Я провожу вас — негромко, но чётко произнесла Диана и учительница вдруг осознала, что это первое, услышанное от девочки за всю их необычную встречу. Ведь до сих пор, она не проронила ни звука, даже не поздоровалась. Выйдя на свежий воздух, Классная долго и молча стояла у подъезда, не уходила и ученица.
Классная пошла напрямик к директрисе, которая жила в этом же доме. Едва переступив порог, быстро и без пауз рассказала всё, что увидела и услышала. Директриса слушала, не перебивая, не вставляя междометий, не двигаясь и не моргая, как будто её заморозили всю и сразу. Чем ближе подходил к концу речитатив Классной, чем больше директриса являла собой картину с названием «Мужайтесь, война». Не сказав ничего на прощание и не дав возможности директрисе дать напутствие, Классная убежала собираться в командировку. «Не думать, не сейчас» — проносилось в голове. Стояла жара, однако женщину заметно трясло, как от холода, в аэропорту на неё обращали внимание окружающие. Её морозило, хотелось в тепло, под защиту, к людям. Хотелось не возвращаться домой, а все, что было у Дианы забыть. «Нет пушков, нет школы, нет острова, я просто видела яркий дурной сон». В салоне авиалайнера Классной нечаянно пролили томатный сок на ноги. Женщина слишком сильно, чем следовало отдернула ноги и закричала: