В это время в коридор выглянул Шмоналов. Который не то чтобы не умел приводить в активное движение своё мозговое вещество, а просто старался не злоупотреблять данным излишеством, поскольку не любил напрасного напряжения; оттого с возрастом, когда жизнь заставляла таки переступать через свои принципы, ему делать это становилось всё труднее.

Это была известная преступная группа из Кракова: Бжизя Штучка, прежде служившая в польской разведке, и её помощники Бронислав Стульчак и Бзденек Шепчкунецкий. Они возили в Россию в закамуфлированном под «Запорожец» спецавтомобиле радиоактивные отходы — и закапывали их где попало; эта работа хорошо оплачивалась анонимными нанимателями.

Дальнейший банкет продолжался без неожиданностей, если не считать стрельбы по осветительным приборам и тёмных заколупин в памяти, после одной из которых Скрыбочкин обнаружил себя в незнакомом публичном доме среди трёх малопотребных девок и разбросанной по постели порожней стеклотары. В окно сочились багровые лучи рассветного солнца, сквозь открытую форточку прорастали звуки нового утра, а голова похмельно раскалывалась…

После энергичных голосовых затрат Скрыбочкин, Тверёзый и Шовкопряд утомлённо плюнули на свои служебные обязанности и, компенсировав утерянную в драке одежду за счёт случайных прохожих, проследовали в отель «Авенида палас». Где укрылись в отдельном номере, дабы напиться наконец без свидетелей.

Это была новая в текущем месяце любовь полковника Скрыбочкина — Глафира Онуфриевна Пупко. В прошлом политзаключённая и узник совести в психиатрической больнице на Калининских садах, а ныне начальник полиции нравов при казачьем войске — она заботилась о своей незамутнённой в прессе репутации, отчего назначила полковнику рандеву в лесной сторожке, за хутором, где их не могли зафиксировать папарацци.